Коловарант. Книга 3. Часть 1 [СИ] - Юрий Николаевич Москаленко

отдал подчинённым Саввы для стирки. Потом проверил, как идёт готовка еды в походной кухне. Увы, но постоянно приходится ругаться с поваром Любомиром, к которому я приставил следить Андрея Скрипника за чистоту и порядок. Даже дополнительные бонусы им по оплате пока мало в этом помогали. А это ещё самые чистоплотные люди из имеющихся в моём подчинение.

Потом сел под растянутым тентом из моего дилижанса за раздвижной стол и стул. Стал в блокнот записывать свои заметки, пока не забыл. В частности касаемо дилижансов. Их ещё стоит обследовать и подтянуть гайки на ступицах. Уже понял, что если вдруг придётся ехать в Сибирь, то практика показала, что эти мне не совсем мне подходят. Нет, тут по европейским дорогам они себя показали пока неплохо. Но вот в польских горах и на переправах мне не очень понравилось.

Пишу. Во-первых, колеса, особенно задние надо сделать несколько побольше. Как у арб. Ну, может чуть меньше. Это, прежде всего, связано с плохими дорогами. На которых постоянно есть разные ямы, кочки и другие неровности. Но то, что надо будет сделать и поставить лучшие рессоры и по возможности пружины уже понятно. Балки тоже попробовать лучше изогнуть.

Кабину надо сделать несколько большей, да ещё и с печкой. Такую, как я делал Мальцеву. Из-за этого центр тяжести придётся сместить к середине, если везти тяжелое и не объемное. Или в конец, если другие грузы. Наверное, придётся делать и такие и такие. И такие как сейчас, но с другими колесами. Ну и поэкспериментировать с ломающейся рамой.

Палатки делать с двойной парусины. Вот только что на пол сейчас придумать? Синтетических материалов сейчас нет. Вспененных тоже. Испанскую пробку не достать.

— Над чем задумались Дмитрий Иванович? — подошел ко мне Зверев.

— Да вот отмечаю наш путь — закрыл я блокнот и спрятал ручку в карман с блокнотом.

— Карандаши тоже ваш отец выпускает? — с некоторым ехидством спросил Зверев, провожая жадным взглядом мою красивую ручку. И это он ещё не знал, что это чернильная ручка.

— Не знаю. Отец подарил мне на день рожденье, чтобы я ему почаще писал — и игнорирую немую просьбу дать рассмотреть предмет.

— Скажите, а как вам удалось заставить гайнийцев мыться с мылом? Да ещё и мыло не пожалели — повернулся недовольный к реке Зверев, где сейчас мылись по пояс в воде и купали коней часть моих башкиров.

— Вши и блохи меня пугают куда как больше. Только мне ещё болезней среди подчинённых в походе не хватает. А чтобы выполняли команды, жадничать надо в разумных пределах и заботиться о подчинённых побольше — к тому же надо добавить, что нужны ещё и знания. А вот с этим у наших дворян плохо. Нет, аристократия обучена хорошо, даже слишком. Но сколько той аристократии на такую огромную страну? Плюс патриотизмом они особо не страдают. Им южная Франция и Баден-Баден намного милее, чем Россия. Кстати, как мне рассказывал Мальцев некоторые так и делают. Награбят тут в стране, потом переезжаю за границу, и меняют там фамилии. Перед этим часто ещё посылают своих детей или связывают их браками с иностранцами. Такую пагубную практику ещё Пётр Первый ввёл [2].

На обед с собой за свой стол я пригласил Зверева, Николая племянника Шварца и Титова Владимира Павловича станового пристава. Если двое были дворянами, то Титов очень близко к этому. Так как близкие связи с полицией Тулы мне крайне нужны, то одну из медалей придётся отдать ему. Если конечно их ещё нам дадут. Ещё не понятно как отреагирует полковник Сахаров на фактическое ограбление нами контрабандистов. Надеюсь, что личная месть одному из них затмит материальные потери. Да и не его эти контрабандисты, а скорее конкуренты.

Обед кроме рагу из оленя дополнили разными трофеями от поляков и контрабандистов. Так же я выделил немного спиртного. Но это больше в целях профилактики, нежели распития и праздника.

— Что у нас дальше, Дмитрий Иванович — расслабившись после обеда, спрашивает Титов. Явно беспокоит законность наших действий. Жандарм, он и есть жандарм.

— Немного отдыха, а потом приготовления на завтра. Особенно одежды и оружия. Ничего не должно в нас напоминать русских. Нам главное спокойно пересечь границу Австрии и Саксонии — в принципе по моему расчету тут меньше пятисот километров. По нормальным дорогам мы должны спокойно осилить дня за четыре. Если конечно нам в этом никто не помешает. Сам в это время я тру обожжённые пальцы. Люблю, чтобы обед был очень горячим, вот и обжегся об свой котелок. В отличие от солдатских конца двадцатого века у нас они круглые, но и не такие как до революции. Во-первых, они меньшего размера, а во-вторых сверху надеваются большие кружки. Вот теперь надо подумать, как их сделать с двойными стенками. Новые члены довольствуются трофейной медной посудой и уже устали удивляться нашим оснащением, лишь с интересом посматривают на новую диковинку.

— У нас, Владимир Павлович приказ с самой столицы оказать помощь нашим купцам в Лейпциге из-за возникших беспорядков в Саксонии. В средствах меня не ограничивали. И давайте закончим на этом. Я уже устал выслушивать ваши сомнения, как и других в прочем. Какого чёрта вы тогда в отряд напросились? — достало меня уже политруком работать. Вот что значит «сырой отряд».

— А бои ещё будут? — Николай. Вот ещё один желающий кроме Зверева повоевать…хотя же знает, как я к этому отношусь. А к его участию в особенности.

Кроме возниц Саввы у меня отряд «разделился» на два мнения. Правда, трофеи хотят все…и побольше. Но одни хотят взять их с боем и потом хвастать перед своими. А вторые, никак не определяться. Но воевать особо не желают, вот и донимают меня постоянно под разными предлогами. Но опять же медали хотят все…даже башкиры.

Всё это я тоже записываю в блокнот. В следующий поход, возможно, что некоторых и не возьму. С другой стороны, что ожидать от неопытных…с таким не понятным мной.

Обсудили ещё разные нюансы о дальнейшем движении и поведении каждого. А дальше я отправил их заниматься своими делами, а сам стал записывать в блокнот свои мысли. Мне ещё отчет Дубельту писать придётся. Тут всё. Начиная от переделки котелков и другого снаряжения, до лошадей. Например, если поеду в Сибирь, то европейские лошади там не подойдут. Там такой пищи им не найти. А ещё мошка и гнус. Всё это я записал после разговора с Назиром, который жаловался мне на польских лошадей. А так же башкирам не нравилось, что лошади слишком уж большие и ход у них не такой как они привыкли. При этом мне ещё придётся учитывать, что нужно делать упряжку из двух пар. Меньше четырех лошадей мои груженые дилижансы могут и не помянуть. Это сейчас они тянут по переменке. Одна пара тянет, вторая идёт сзади.

Так и закончился день. Люди отдыхали, ели, подготавливали оружие, снаряжение и одежду. Никто нам не помешал, чему мы были только рады.

Утром отряд преобразился и мало стал похож на русских, скорее на польских или восточно-австрийских дворян. Я тоже нацепил чапы, сверху ремень с револьвером, второй оставил в дилижансе. Уже подумываю передать его Семену — Сильверу, а то он слишком много на свою саблю надеется. Хотя во владении ей он действительно мастер. Нет лучше, наверное, всё же Фатею, а его мариэтту Семену.

Кручу свою кожаную шляпу и чего-то мне в ней после берета не хватает. А точно пера. Вытащил из своего трофейного берета перо цапли и переставил на шляпу. Туда же фибулу. Вот теперь порядок. Поднимаю голову и наблюдаю картину, что все смотрят на меня. Через некоторое время, остальные у кого имелись шляпы, последовали моему примеру.

— Вы как французские мушкетёры — польстил мне Черкасов. Видать его очень задевает, что я не воспринимаю его как дворянина, вот он всеми силами и старается подольститься ко мне.

— Спасибо Александр Владимирович, но пусть мы лучше останемся русскими корволантами, которые принесут славу своему отечеству. Я не особый поклонник Европы, хотя у них есть чему поучиться — сейчас роман А. Дюма «Три мушкетёра», который впервые был опубликован в парижской газеты Le Siècle в 1844 году довольно популярный в Российской империи. Ну и аналогии соответственно любят проводит.

— Вы не считаете французов передовой нацией? — удивился Черкасов.

— Каждая нация